Фильм "Слезы ангела"

В ролях: никто
Продюсер: Эдвард Форд
Режиссер: Арчи Макгваер
Оператор: Дон Купер
Спецэффекты: Electric Light Studio
Музыка: Desert Foundation

Сборы, в первую неделю показов, по всему миру достигли 120 миллионов долларов.



В этот раз Арчи Макгваер превзошел себя, после многих лет тихого забвения от последней неудачи с "Рабами преисподней", зритель смог увидеть все, на что он способен как режиссер фантастической драмы.
Конечно, фильм не для всех и содержит много неясных моментов оставшихся за кадром, нам преподнесли неизвестное доселе блюдо, которое многие, не решились есть, он также пришелся не по вкусу рядам реалистов, но мораль и подтекст, заставляет задумается об основополагающих ценностях, которые могут оказаться простым космическим ничто...

Снять фильм с бюджетом 50 миллионов долларов, без единого живого актера, полным отсутствием человеческой речи и при этом, суметь приковать к экранам зрителя на полтора часа, это ли не сложная и фантастическая работа?
Что заставило, выходить с мокрыми глазами многих из зала? Они подымали голову вверх и всматривались в далекое, мерцающее огнями ночное небо, где возможно была, происходит или только разворачивается трагедия, одной, небольшой исчезнувшей семьи, в виде целой цивилизации...

Он затронул, что-то в каждом и пусть подавятся критики вопящие, о невозможном эмоциональном переживании, за что-то несуществующее, мы знаем, - возможно все и наш конец может быть именно таким, как на экране, неожиданным и не справедливым, равнодушным к живому и разумному. Безнадежным.

Мы увидели себя такими, какими хотели бы стать, там, где хотели бы жить. Тысячи пар глаз смотрели в зеркало экрана и видели себя, а в них и наш мир, но через призму невозможного, показав наше не совершенство и задавая каждому вопрос:
Зачем уничтожать рай, в котором ты живешь?...


Источник изображения: майхенд
Как скачать фильм:

Выжить

Звук волынки разливался по Мариинскому парку, унося редких слушателей к запредельным далям туда, где холмы, плавают в тумане словно гигантские острова и ветер медленно струится сквозь время, а природа в бархате скупой зелени, покрыла зеленым мхом деревьев основания исполинов.

Закрываешь глаза, глубоко вдыхаешь, и остаешься с печальной песней, с картиной величественных, но равнодушных склонов.
С небольших высоты этого внутреннего мира, понимаешь, на сколько ты скоротечен, мал, но в тоже время сложен, по сравнению с недвижимыми монолитами, на которых стоишь сейчас и как сильно отличается суть всего, что вокруг, от того, что внутри тебя.

Музыкант проводил благодарным взглядом тех, кто, проходя мимо, на секунду дотронувшись душой до колыбельной мелодии гор, оставил немного банальной материи у него в сумке... что бы песня жила и звучала, не останавливаясь... и что бы жил музыкант.

Источник изображения: майхенд

Хамо

Запах соснового леса растворяется в моих легких и голова идет кругом после глубоких вдохов. Никуда не спеша, я шел извилистой тропой, через лес, к себе домой. Редко кого встретишь на этой дороге и этим она хороша, когда хочется на несколько минут погрузиться только в природную тишину, наполненную шумом листвы, переливом птиц и звуком своих шагов. Можно освободить голову от забот и просто созерцать...

...кучи пакетов, пластиковых стаканов и битых бутылок, не определимого по консистенции мусора, огненных опален на траве, странных, биологического происхождения куч, изломанных и поврежденных деревьев исписанных тупым ножом...

...прекрасное, что есть вокруг, это зеленые листья деревьев, роскошные кроны, сочные поляны травы и танцы света и тени, с этими игрушками природы.

Столько дикого вокруг. Варварства. Равнодушия. Где же ты, хомо сапиенс?

Источник изображения

Никотиновый рай

Редкие мутные капли падали с водосточной трубы изъединой ржавчиной, рождая звук забвения и пустоты, отраженные многократным эхом холодного металла. Расходящиеся круги в мелкой масляной луже, искажали отражение одинокого желтого фонаря, висящего над разбитой аллеей, где-то в закаулке заброшенной промзоны. Покачиваясь на случайном ветру, старый фонарь дышал как осматик, периодически выключаясь или хрипя мигающим бледным светом, тлея, догорая уже целую вечность, внося диссонанс в окружающий его мир, полный мрачного ожидания...

Редкий прохожий, двигаясь этим местом ночью, старался ускорить шаг, компании гуляк проходя мимо, не замечали, как начинали говорить тихо.
Это Место было не для прогулок в темноте и тем более в одиночестве. Здесь
безраздельно правило беспокойство и странный спящий в нас животный инстинкт жертвы, смешанный с неуловимым запахом серы...

Чьи-то уверенные шаги постепенно приближались, размеренная поступь, похоже, не различала луж или ям, не сворачивая, монотонно двигаясь к бледно-желтому, качающемуся пятну света повенчанному с мокрой мостовой.

Пешеход был в сером плаще, с тростью и низкой шляпой, в которых никто давно уже не ходит... его лица не было видно, лишь, когда он посмотрел верх, остановившись под роем ночных мотыльков умирающих вверху в жидком облаке света, различимы были острые скулы и волевой подбородок человека, хозяина своей судьбы.

Выпустив облако дыма вверх, он замер, сдерживая кашель и наблюдая за агонией накатина растворяющегося на влажном воздухе, не чувствуя еще метастазы приближающегося рака. Вздохнув полной грудью и борясь с собой, он выкинул сигарету, не затушив окурок, маленькая искра пересекла границу света и исчезла, поглощенная ненасытным темным забвением.

Поежившись, он поправил отворот плаща и обернулся.
Показалось, или он, что-то почувствовал? Чей-то Шорох? Может быть Взгляд?

Он вышел из пятна света, ускорил шаг, но уже был во власти темноты.

Ему не уйти далеко.

Капли продолжали отсчитывать шаги, пока они не прервались шумом упавшего с хрипом тела, заворачиваемого во влажный саванн смерти...

Комната

Комната, где все произошло, освещалась с одной стороны солнцем, а с другой догорающим костром, от которого остались угли с небольшими язычками пламени, они немного разгоняли тьму в углу, но жара уже не было, огонь умер.

Место, напоминало спальню, здесь было хорошо, если лечь на кровать, можно приятно отдохнуть, а в окне дышал позитивом замечательный вид на море, на полках стояли умные книги, висели самобытные картины, звучала отличная музыка и витал запах сигар, на полу, словно упавшая колода карт лежали цифровые фотографии, постепенно растворяясь. Кое-где стены были исписаны чем-то и надписи очень напоминали стихи...

Я же был посредине всего этого и смотрел ни во что, по ту сторону открытой настежь двери, через которую кто-то ушел в другую комнату, оставив меня на едине со своими мыслями, желаниями и планами. Пришло грустное понимание, что так могло и случилось, хоть это и казалось не правильным...

Здесь, все, уже было?...

Сверху на меня смотрело открытое небо, с которого постоянно срывались глухие звезды, отправляясь в свой последний путь и не всегда исполняя загаданные желания.
Я смотрел вверх и видел мириады созвездий, ждущих своего часа.

Легкий ветер шевелил волосы и холодил кожу, но все равно было жарко. Внутри, меня согревал огонь, жгучее пламя которого было всегда, но которым я не смог поделиться...

Звезды продолжали падать, а я просто наблюдал за этим, и в голове моей было пусто.

Раскинув руки и прикрыв глаза, ощутил себя свободным, но через мгновенье, открыв их, увидел, что нахожусь в новом, абсолютно пустом, незнакомом и сером помещении.
Держу в руках кисть и цветные краски, все нужно начинать сначала...

Право на чудо

Где-то в Аду, сгорая вечно, закричал грешник, муки его достигли апогея и на пике боли, взошло второе солнце над Хиросимой, когда он выдохнул и стал задыхаться, то набрал полной грудью, раскаленную до тысяч градусов радиоактивную плазму и закричал еще раз, тогда, в Нагасаки пришло понимание мирного атома и если прислушаться, тот страшный вой стоит до сих пор...

Мрачный вопрос, есть ли в этом, что-то положительное?

Конечно, нормально сказать нет и ужаснуться самой постановке вопроса, но если представить, что этого тогда не случилось и как следствие не было бы того всепоглощающего страха перед лицом ядерных реакций в которых мог испариться привычный нам мир в 1962, когда в течение 38 дней мы стояли на пороге бездны... Ведь остановило Хрущева и Кеннеди понимание вероятной личной смерти, а не политическая воля и логика. Страх и настоящее чудо. Вот что позволяет этому миру все еще существовать.

Чудеса всегда кем-то оплачены, например жизнями сотен тысяч...
Это темный закон сохранения чудес во Вселенной.